Тут пришел Шкеле и все испортил

На интервью с Бизнес&Балтией теперь уже отставной министр по делам самоуправлений и регионального развития и бывший "народник" Айгар Штокенбергс пришел прямо из Сейма. Там он возобновлял мандат депутата, которым намерен воспользоваться уже сегодня.

Мусорный ветер

— Что вы почувствовали, когда узнали, что вас выгнали и из партии, и из министров?

— Первая реакция — удивление. За что?! Почему?! Я был в отпуске. Премьер Айгар Калвитис позвонил мне в 10 утра и очень вежливо сообщил, что за раскольническую деятельность меня решили исключить.

— И в чем заключалась эта деятельность? В высказанной вслух позиции по Лоскутову или в противодействии реформе сбора и переработки мусора в Риге?

— Думаю, что в мусоре. Когда я как министр оценивал соответствующее решение Рижской думы, меня интересовало соблюдение закона. И уж только потом оказалось, что там замешаны интересы Андриса Шкеле. Но я не должен исходить в своих законных решениях из каких-то интересов какого-то Шкеле... Я читаю документы как юрист. И вижу: решения Рижской думы вводят порядок, при котором вы не сможете выбрать тариф. Наоборот — город окажется поделен на монопольные зоны, и никто не будет заинтересован в сортировке мусора, потому что все будет увозиться в Гетлини и там сжигаться для производства электричества. И вы будете платить два раза, и оба раза — сколько заставят. Первый — за отсутствие конкуренции, а второй — за электричество по повышенному тарифу. Потому что Latvenergo будет обязано его закупать по большей цене.

Критические дни

— Сейчас у премьера на руках несколько параллельных кризисов — с Лоскутовым, дипломатический — с США и другими западными союзниками, на улицах у Сейма, в самом Сейме, где из коалиции уходят депутаты... Вы хорошо знаете г-на Калвитиса. Он что, не предполагал, что так будет?

— Откровенно говоря, я удивлен. Раньше он не принимал таких необъяснимых решений. Ведь кто инициировал эти проблемы? Сам Калвитис и его друзья. Кто говорит о "плохих американцах"? Шкеле и Гундар Берзиньш.

— В чем причина такого поведения правительства?

— Я объясняю это очень просто. Калвитис попал под влияние людей, которых это государство интересует только с точки зрения их бизнес-проектов.

— Противники Народной партии давно говорят, что это такой политический филиал коммерческого предприятия одного владельца. Это правда?

— То, что меня выкинули из партии, свидетельствует, что верх взяли те люди, которые думают, что политика — инструмент реализации бизнеса.

— Вы говорите "люди" — во множественном числе. Вы упомянули одного "рядового члена", отца-основателя. Кто остальные?

— Гундар Берзиньш, который, я думаю, в последние дни является ближайшим советником Калвитиса.

Повелители зомби

— Погодите. Получается, что наш премьер и лидер партии, в которой вы до недавнего времени были все-таки не совсем последним лицом, этакая совершенно управляемая фигура?

— Я не хочу заниматься предположениями, но факты говорят сами за себя. Зачем, ну зачем ему надо было связываться с Лоскутовым, когда есть уйма социально-экономических проблем, требующих срочного решения? Объяснение очень простое: Лоскутов кому-то мешает.

— Кому?

— Тем людям, которые думают, что можно строить государство на взятках.

— Так ведь таких людей все еще очень много...

— Ну, я уверен, что бизнесмены, например, хотят точно знать, что единственные действующие правила — те, что написаны в законе.

— Вы инсайдер. Трудно поверить, что вы не знаете истинных причин.

— Настоящие причины вам может назвать только Калвитис.

— Сегодня были опубликованы результаты проверки предвыборных расходов...

— Возможно, нельзя было допускать, чтобы Лоскутов выступил с ними...

— Хорошо. Давайте вернемся к партии. Процессы, о которых вы говорите, наверное, все-таки не в один день начались. Так?

— К сожалению. До выборов в 9-й Сейм все было нормально и я думаю, вы не найдете никаких непонятных... идиотских решений, которые бы принимало то правительство Калвитиса. А в ночь после выборов в офисе Народной партии появился Шкеле, которого там не видели полгода минимум, и понял, что он может мобилизовать своих людей, чтобы противопоставить их тем, кто давал хорошие советы Калвитису.

Что такое хорошо и как бывает плохо

— Что ж это получается? На всю Народную партию был один такой честный Штокенбергс, которого теперь выгнали? Где же все остальные честные люди?

— Они находятся под большим влиянием Шкеле, который и партии деньги давал, и обеспечивал карьеру ее членов.

— То есть вы там все-таки были один такой?

— Порядочные люди там, к сожалению, не имеют достаточного авторитета...

— По большому счету, вы пытаетесь нас убедить, что из тысячи членов партии, которые в большинстве своем мужчины, взрослые, уже состоявшиеся, научившиеся зарабатывать деньги и чего-то добившиеся в жизни, как зомби, находятся под влиянием Шкеле, этакого Черного властелина, который их заставляет маршировать, как ему надо?

— Так оно и есть. Они ему обязаны.

— А вы, получается, не обязаны ему ни деньгами, ни карьерой?

— Причем тут деньги! Они ничего не решают. Есть сотни... тысячи... сотни тысяч, наверное, больше, людей, которые остаются порядочными независимо от того, есть у них деньги или нет. Их родители научили, что такое хорошо, а что такое плохо. И меня научили, что такое хорошо. Это самое главное, а не деньги или Шкеле.

— А остальных членов партии не учили?

— Я не знаю. Спросите у них. Спросите, действительно ли они думают, что важнее — законы о каких-то там спецслужбах, Лоскутов или все-таки экономика?

Миф об оранжевом монолите

— Вы общались со своими, теперь уже бывшими, однопартийцами после исключения из Народной партии?

— С несколькими десятками.

— И что они говорят?

— Кто-то просто прислал поддерживающую эсэмэску, кто -то сказал: "Ты — молодец! Извини, что так получилось".

— То есть в Народной партии нет единого мнения по поводу вашего изгнания, коль скоро есть люди, которые вам сочувствуют?

— Это люди из регионов: они видели, как я работал.

Народ требует

— Калвитис в телевизионном интервью высказал еще одну версию, почему вас надо было исключить. Вы, оказывается, хотите создавать свою партию.

— И что, он привел какие-то аргументы?

— Сказал, что это видно из ваших интервью.

— Из каких интервью?

— Ну, например, вот Latvijas Avīze вы пообещали 15-процентную инфляцию к январю...

— Так ведь будет же эта инфляция! Не надо закрывать глаза!

— Так вы собирались свою партию создавать или нет?

— Нет.

— А сейчас?

— Теперь просто нет другого выхода. Люди хотят новой политической силы.

— И как вы думаете строить эту новую партию? Кого позовете? Когда начнете?

— Люди звонят, мы уже встречаемся и думаю, скоро вы о них услышите.

— Вайра Вике-Фрейберга вам не звонила?

— Она не звонила, но я говорил уже с людьми, которые с ней вместе работали.

— Эти люди здесь, в Латвии?

— Да.

— И они хотят к вам в партию?

— Они говорят, что дальше отступать некуда. Что следующим шагом будет снятие генпрокурора Яниса Майзитиса. Вот главу SAB Яниса Кажоциньша называли в качества кандидата на снятие. Это вполне правдоподобно. Зачем иначе нужны были все эти изменения в законах о спецслужбах? Их можно было объяснить только тем, что Кажоциньш оказался не тем человеком, который послушно выполняет какие-то команды.

— Так когда будет новая партия?

— Я привык все делать основательно.

— То есть сроков вы не называете?

— Нет.

Публикуется в сокращении. Оригинал материала на сайте газеты Бизнес&Балтия.

Рекомендуем на данную тему:

Мусорный ветер унес Штокенбергса

Калвитис и Шкеле подписали себе обвинительный приговор

Антиоранжевая революция продолжается: место встречи у Сейма изменить нельзя

Медийный бунт у здания Сейма: депутатам прочистили уши воплями

Поминки по демократии

Riga.Rosvesty.ru: "Лоскутов в обмен на кресло премьера"

Штокенбергс стал героем латышского народа